Слукавила я в заголовке – не шумит уже завалинка. Ее просто не существует больше. Разве только у покосившегося домика одинокой старушки...
От грубого рабочего слова «заваливать» родилось мягкое, ласковое «завалинка». Оно так полюбилось народу, что им стали называть фольклорные ансамбли, конкурсы и фестивали, кафе и кофейни, газеты и сайты. Правда, водку тоже: водка «Завалинка» – душа компании (реклама). Была на ТВ программа «Новогодняя завалинка», однако в новогодье на завалинке пятую точку отморозить можно. Зато летом – ах, как хорошо на завалинке!
Завалинка – это земляная насыпь-утеплитель вокруг деревенской избы. Если по порядку, то выглядела она так. Сначала делался каркас-опалубка высотой венца на два и шириной с полметра. Некоторые хозяева сколачивали ее из досок, но в основном заплетали из орешины – как плетень. Орешины в лесу видимо-невидимо, и, хотя в ту пору леса еще охраняли лесники, разрешить нарезать ее на завалинку – святое дело.
Затем образовавшееся пространство заполняли кто чем: опилками, соломой, торфом. Но в большинстве случаев засыпали землей. И, хотя на нижние венцы использовали бревна из особо прочных пород деревьев, в конце весны завалинку разваливали, то есть землю выбрасывали наружу, – мера была направлена на просушку низа избы. Осенью, когда управлялись с огородно-полевыми работами, выжидали вёдро, землю перелопачивали, просушивали и возвращали назад.
Была завалинка и в подполе – для той же цели. Она тоже была забрана досками, чтобы земля не осыпалась. На завалинку клали тыкву, в уголочке втыкали бутылки с керосином для ламп. Бывало, что женщины закапывали в нее банки или бутылки с самогоном. Помню, лет двадцать пять уже прошло с тех пор, как исчезла «Московская особая», а одна бабка у нас в селе выкопала из завалинки в подполе на свадьбу внучки целый ящик этого веселительного напитка! Я как раз приехала в отпуск – в деревне столько разговору было про это чудо! Ящик, как музейный экспонат, стоял в проулке, пока молодые в сельсовет ездили, и вся деревня на него поглядеть приходила. А дед трусил вокруг и все приговаривал: дык как же это я? Ведь кажонный год эту завалинку поправлял! А бабка то ли забыла, то ли конспираторша эдакая была… Случай этот, как тот же дед говорил, «раз на тышшу пришелся, а то и на мильён».
Ценна же была завалинка у дома тем, что с весны до осени служила гульбищем, дискотекой, посиделками. Я разделывала, раскомаривала, На завалинке сидела, разговаривала!
К пригону стада на завалинке располагались платки и подожки, позже – семечки, гармонь, а совсем в ночи – шепот, поцелуи… Ой, милый мой, сваляй валенки, Посижу я с тобой на завалинке!
Да, к утру прохладно становилось. Зато: На окошке цветочек любит поливаньице, На завалинке ребята любят целованьице!
Много частушек спето и про завалинку, и на завалинке. Почему-то вспоминается Надежда Румянцева в фильме «Девчата» одновременно вот с этой припевкой: У меня залет большой не любит меня маленьку. Погоди, залет большой, залезу на завалинку!
Только такая бойкая девчонка могла на завалинку вскочить, чтобы одного роста быть с залеткой.
Интересно с противоположной стороны улицы наблюдать картину: гуляет старичье на завалинке, идет человек мимо, головы сидящих как по команде равномерно поворачиваются за ним. Прошедший – тема для разговора. Глядь, еще кто-то идет. И опять физкультминутка – разворот шеи в другую сторону. Когда движение поинтенсивнее, некоторых без комментариев приходилось пропускать – не успевали. А проходившие мимо этого жюри низко кланялись и говорили веселые приветствия. А кто побойчее, мог и припеть: Мимо дролиной завалинки хожу и не дышу, Боится его маменька – а вдруг приворожу!
Иногда открывалось окно, и сидящие получали от хозяйки дома блюдо с мочеными яблоками или перженцами.
Был у нас в селе один вредный дядька, который терпеть не мог, чтобы на его завалинке сидели, будь хоть и его жена, а уж молодежь по ночам-вечерам – и думать не моги! Назло врагу делал заплет высоким, а земли насыпал, как и положено, на два венца: сесть не дотянешься и сидеть, собственно, не на чем. Парни мстили ему за это: привяжут над окном картошинку на ниточке и постукивают, а сами поодаль.
У наиболее удобных завалинок и где хозяева терпеливее (чего уж, сами такие были!) земля была утоптана, как асфальт. И по праздникам именно здесь проходили общедеревенские танцы и пляски.
На завалинке у каждого как бы свое место имелось, но парочки в какое-то время передвигались на боковую сторону дома, где окон не было. Хорошо с тобой, миленок, на завалинке сидеть, Каково родимой матушке на нас с тобой смотреть?
Конфликтовавшие, точнее, ревнующие стороны рассаживались по разным завалинкам, но в зоне слышимости и соревновались: то устраивали громкий смех, порой деланный, но чтоб дружный, то частушками ядовитыми перекидывались: Соперницу рыжую с завалинки выживу, Потому и выживу – ненавижу рыжую!
Интересно, что не все возрастные категории пользовались завалинкой. Ребятишки, понятное дело, бегали, в кулюкушки (прятки) играли. А еще на завалинке не сидели молодые женщины. Дни последние отгуливат головушка моя, Скоро, девушки, не будет на завалинке меня...
Гулянки закончились – муж под боком, а со старшими – не по чину было сидеть. Они и спросить могли: мол, из дел выбилась? То есть все дела переделала? Да разве ж их когда переделаешь? Так чего же на завалинке сидеть?
Завалинка делала избу приземистой, и, когда весной землю отваливали, строение как бы распрямлялось. Приходилось видеть в северных районах, как высоко там поднимают избы и клети (хозяйственные постройки). Некрасиво смотрятся – как цапли. Завалинка не нужна – небоскребы с завалинками не бывают.
А у нас, в средней полосе, когда приезжали дорогие гости в дом, после застолья выходили все на завалинку: и поговорить удобно, и «поглядите, какие гости у меня!». А если хозяин дома на радостях перебирал, его укладывали на завалинке на фуфайчонку – и в стороне, и в людях.
Кроме хранительницы теплосберегающей силы земли, завалинка – это привычка, обычай, традиция. Словом, это как «крыша дома моего»: Вернусь я в домик маленький, печаль с души сниму, И снова на завалинке не тесно никому...
Слукавила я в заголовке – не шумит уже завалинка. Ее просто не существует больше. Разве только у покосившегося домика одинокой старушки... Автор статьи Любовь Дубинкина
Зыбка - воздушная кроватка или колыбель человечества?
Жаль, что как ни старайся, а ощущение того момента, когда тебя качали в зыбке (в люльке), не вспомнить: ребенок жил в ней всего год, чуть больше, может, – первый в своей жизни.
Мне кажется, так уютно, так мягко было мне в зыбке, под красивым пологом, под много раз повторяющуюся, но всегда ласковую колыбельную: «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю, придет серенький волчок, схватит дочку за бочок…» Кто-то из современных психологов считает некоторые колыбельные и сказки вредными для детской психики, мол, на подсознании остается… криминальный налет: кто-то кого-то ест, убивает, в плен берет… Пели и рассказывали «такое» мне, моей дочке, моему внуку, и, слава Богу, не осталось. Поэтому правнукам буду петь без опаски.
Если была возможность, зыбку заказывали настоящему мастеру-люлечнику, который творил вещь не только с умением, но еще с любовью и молитвой. В семьях победнее отцы и дедушки делали подвесную кроватку сами, может, не с таким умением, но любовно и перекрестясь.
Процесс изготовления зыбки представить не очень трудно. Из сухих тонких (лучше – еловых) дощечек сколачивался встык, без гвоздей неглубокий ящик (короб). Дном служили мешковина или домотканина. Крепилось полотнище прочно: по низу дощечек просверливались дырочки, которые и давали возможность сшивать ткань и дерево.
По поверью, если муж хотел, чтобы детей в семье было много, он уходил как можно глубже в лес и там отыскивал дерево, достойное стать зыбкой для его дочек и сыночков. Будущая мама меж тем готовила полог на зыбку: не только ткань подбирала красивую, но и делала украшения – вышивкой, аппликацией, кружевами. На худой конец, если уж семья совсем бедная или мать устала от многократного изготовления пологов, могли просто сарафан бабушкин на зыбку надеть. Полог должен быть обязательно! Это не просто ограждение от света и мух. Это еще для злых духов препятствие.
Я помню, когда у меня родился брат, взрослые, занятые на огороде, заставляли меня время от времени вскарабкиваться на завалинку и смотреть, не колышется ли зыбка. Беспокойство ребенка начиналось, когда матрасик под ним становился мокрым. Матрасиков, кстати, было два – на смену. Бабушка ворчала: вот раньше просто стружка или солома и подстилка (постилка) из старой, многократно стираной ткани. Забеспокоился ребенок – приподними его за ножки, выдерни тряпицу, замени на сухую, и спит он дальше. А тут – суши без конца…
Как и сейчас на детских колясках, на зыбке крепились игрушки – это были яркие лоскутки ткани, расписные ложки. Видимо, давно жила в нашем роду погремушка – сейчас бы ее за целлулоидную сочли – бычий пузырь, наполненный каким-то зерном. Погремушка не гремела, а мягко ласкала слух – крупная волна набегала или кусты на ветру шумели…
Одной из составляющих детской «спальни» была соска. Из рассказов бабушки знала, что соску младенцу делали из коровьего рога, на который натягивали сосок коровьего же вымени. Я застала другую соску: в тряпочку клали хлеб, слегка смоченный подслащенной водичкой. В других семьях видела, что туда закладывали жеваный хлеб. В нашей это было строго запрещено: бабушка, как в деревне говорили, чопорная была.
Действительно, от равномерных движений зыбки да еще под колыбельную ребенок быстро засыпал. Но уж если недуг какой его подкарауливал – никакое укачивание не помогало. До сих пор с содроганием вспоминаю чеховский рассказ «Спать хочется». Нам прочитали его классе в четвертом-пятом. Помню, мы, девчонки, хлюпали: Варьку жалко – ей ведь так спать хотелось! А когда до конца дочитали, страшно стало… И чего ребенок не спал? Мать не чувствовал или колыбельную ласковую хотел?
Возможно, не столько качание, сколько именно напев утихомиривал ребенка. Интересно, что все песни пелись (да и сейчас, наверное, тоже) на один мотив, и младенец вскоре запоминал его и издавал звуки в тон, как бы сам себя убаюкивая. Взрослых тоже умиротворяют колыбельные. Недаром же стихи к ним писали Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Цветаева, Ахматова, современные поэты – тоже... Не остались в стороне композиторы – Брамс, Моцарт, Чайковский, Паулс…
Как правило, зыбку вешали в задней части избы, за подтопком. Там проходила вторая матица (бревно, перекинутое поперек, на котором держались доски потолка), в нее прочно-напрочно вбивалось кольцо. К кольцу крепился качок – виток толстой проволоки, а на него подвешивалась зыбка: от углов ящика шли веревки, которые сходились на нужной высоте в петлю, она надевалась на нижний крючок пружины.
Все просто! При оттягивании зыбки вниз рукой (или ногой – имелся специальный ремешок или веревка для этого) качок, если он был новый, растягивался немного. При резком движении зыбка дергалась, подпрыгивала, ребенок – того и гляди вылетит. Маленьких нянек учили правильно зыбкой «рулить».
А на качке, который вынянчил не одно поколение, колыбелька двигалась ровно, спокойно. В других местах зыбку вешали на очеп – длинную деревянную жердину. Для этого лучше всего подходила береза – она немного гнулась и пружинила.
Строго-настрого запрещалось качать пустую зыбку: якобы ребенок потом спать будет беспокойно. Этого поверья многие придерживаются и сейчас в отношении коляски или кроватки.
Позднее пришла мода на качалки типа «ваньки-встаньки». Короб (теперь его можно было и из прута сплести) ставили на высокие ноги-полозья. Такую кроватку можно было в одну сторону качнуть, а в исходное положение она сама возвращалась. У нее были свои преимущества: ее можно было передвигать, поставить укромненько к стенке, в уголок, а не посреди и без того тесного жизненного пространства. Теперь ребенок видел мир шире. Кроватку каждые несколько дней, а то и ежедневно, переворачивали по горизонтали относительно источника света – окна, лампы, чтобы косоглазия у ребенка не было.
Недостатком было то, что такую кроватку в поле с собой не возьмешь, зыбку же – на телегу, а там под кустик, около стожка или подвесить найти на что. Идея съемной части используется и сейчас на колясках: снял короб с ребенком – и в салон автомобиля, а коляску – в багажник. А зыбки, оказывается, и в наше время продают в некоторых странах в салонах для молодых родителей – сюжет по ТВ видела.
Чтобы ребенок спал крепко, в зыбку клали полено: спи, малыш, так же спокойно, как эта деревяшка. Укладывая ребенка, читали молитву, осеняли крестом. А потом звучала колыбельная: «Мы сыночка покачаем под припевочку свою, в ней начало: «Баю-баю!», а конец: «Баю-баю!»
Дата: Понедельник, 19.07.2010, 12:08 | Сообщение # 18
МАГ
Группа: Админы
Сообщений: 24792
Статус: Убежал
Веники для русской бани
В повседневных хлопотах раннего лета не забудьте, друзья, заготовить пару десятков веников для русской бани. Постараюсь рассказать, как это сделать правильно.
Веник для бани – исконно русское изобретение, баня без него – просто мойка, да и только.
Ценен веник по многим статьям. Прежде всего, это прекрасный массажер: пройдется по телу под сухой горячий парок – и застоявшаяся кровь убыстряет движение, а эфирные масла, содержащиеся в его листьях, улучшают обмен веществ и предупреждают старение кожи. Да и сам человек, попарившись от души, долго чувствует прилив бодрости, сил и здоровья. Не зря существует поговорка: «В бане веник дороже денег».
Заготовка березовых и дубовых веников для бани, на первый взгляд, дело нехитрое, однако и оно имеет свои правила.
В средней полосе России лучшее время для заготовки березовых веников – с конца июня до середины июля, для дубовых – с июня по август. Вяжут веники для русской бани и из других растений с учетом их лечебных свойств. Общее правило – заготовка веток происходит тогда, когда лист на деревьях уже вызреет.
Как вязать веники для бани? Вязать следует с толком и расстановкой.
Например, заготовка березовых веников для бани делается таким образом. Выбирают молодые высокие березки без сережек, стоящие на солнечных опушках леса. Чтобы деревья не страдали, с каждого срезают лишь несколько веток. Делать это надо рано утром. Собирая ветки, «хлысты» брать не стоит. Ветки обязательно должны быть с двумя-тремя развилками – для пышности. Желательно, чтобы листочки на них были маленькие, опять же для густоты будущего веника.
Заготовив достаточную охапку березовых веток длиной 40-50 см, сразу же приступают к вязке. На один веник их берут столько, чтобы ручка была не толще 5 см – большим и тяжелым пользоваться неудобно. Собирая ветки в веник, несколько раз его, встряхнув, переворачивают, чтобы был ровным, плотным, кудрявым и красивым.
Техника вязания веников несложная. Делается это таким образом. Ветки скрепляют прочным синтетическим шпагатом. Первую вязку располагают ближе к концу рукоятки и затягивают не очень плотно. Затем разделяют веник пополам и с усилием перекручивают обе части на 360°. Зажим получается очень прочным. Если этот первый виток сделать слишком тугим, силы не хватит перекрутить веник, или ветки просто переломаются.
Для второй вязки отрезают более длинный кусок шпагата и завязывают его выше нижней как можно туже. Концы шпагата не обрезают, они служат для соединения двух веников в пару. Когда закончите вязку, останется только острым топором на чурбаке аккуратно обрубить концы веток на ручке.
Свежие веники парами на несколько дней подвешивают на чердаке под крышу для просушки. Когда листья у них станут ломкими, каждый веник заворачивают в бумагу, оставляя свободной только ручку. В таком виде они хранятся в подходящем ящике без доступа света.
Да, чуть не забыл, после того как веники высохнут, вторая вязка иногда ослабляется, и ее можно будет перевязать.
Заготовка дубовых веников для бани мало чем отличается от заготовки березовых. Дубовые ветки лучше срезать с деревьев, растущих в тенистых местах, – там листьев больше, они крепче держатся и не опадают.
Заядлые банщики считают, что только правильно заготовленные веники дадут ожидаемый оздоровительный эффект в русской бане.
Березовый веник, к примеру, хорошо очищает кожу от угревой сыпи, ускоряет заживление ран и ссадин. В него можно добавить ветки эвкалипта, крапивы, конопли или того же дуба. Дубовый веник делает жирную кожу мягкой и снимает воспаления. Аромат дубовых листьев успокаивает нервы, не дает повышаться артериальному давлению. Липовые веники для русской бани, по мнению знатоков, помогают при головной боли, улучшают работу почек, ускоряют потоотделение, изгоняют простуду. Пижма возбуждает нервную систему, действует тонизирующее. Можжевельник полезен при остеохондрозе и болях в суставах и позвоночнике. Справиться с хроническим радикулитом помогает крапива. Правильная заготовка веника для русской бани должна завершаться его подготовкой к применению. Она заключается в следующем. Накануне веник замачивают на ночь в холодной воде, а непосредственно перед парилкой – в горячей. Делать это желательно в деревянной шайке. При этом важно не дать венику слишком перемокнуть, иначе его листья станут липкими.
Есть и ускоренный способ подготовки веника. Его окунают в воду и, медленно поворачивая, прогревают на каменке.
Если веник в процессе хранения пересох, то его обливают 2-3 раза кипятком, а затем на 10-15 минут опускают в тазик с горячей водой, накрыв другим тазиком.
Впрочем, у каждого любителя попариться есть свои секреты правильной заготовки веников и их использования. Ведь веник с его исключительным березовым или дубовым ароматом, конечно же, остается в центре всех банных процедур.
С таким веником русская баня всегда бывает... с легким паром!
Банный веник – вещь, без которой русская баня просто-напросто теряет свой весь свой основной смысл. С незапамятных времён наши предки пользовались этим нехитрым массажным приспособлением. Казалось бы, веники все одинаковы – только по жесткости отличаются. Но нет! Веник венику – рознь. Надеюсь, эта статья поможет выбрать наилучший вариант.
Берёзовый веник. Чаще всего в бане пользуются веником из молодых веток берёзы. И действительно – их целебные свойства с древних времён были известны нашим предкам. Самая главная особенность берёзовых веников – в условиях повышенной влажности они вызывают расширение бронхов, что способствует удалению из них мокроты и различных вредных осадков. В листьях берёзы содержатся в большом количестве эфирные масла, витамины С и А. Такой веник отлично снимает боли в мышцах и суставах после травм или физических нагрузок, хорошо очищает кожу, склонную к сыпи и гнойничкам (кожа приобретёт эластичность, гладкость и приятный цвет), ускоряет заживление ран и ссадин, успокаивает нервную систему, ускоряет выработку эндорфинов (гормонов радости). Настой из берёзовых листьев благотворно влияет на кожу головы, укрепляет волосы, уничтожает перхоть.
Дубовый веник. Достаточно популярный вид веника у людей среднего и пожилого возраста. Прежде всего, потому что ароматические вещества, содержащиеся в дубовых листьях, препятствуют повышению артериального давления. Также веник из дуба можно порекомендовать людям с жирной кожей – после бани она приобретёт матовый оттенок. Такой веник оказывает сильнейшее противовоспалительное и успокаивающе-умиротворяющее действие, особенно хорош после тяжёлого рабочего дня. Дубовый отвар используют в качестве лекарства при различных видах кожных заболеваний, особенно при чрезмерной потливости ног.
Липовый веник. По своим свойствам очень похож на берёзовый. Он обеспечивает отличный обезболивающий эффект, в особенности хорошо снимает головную боль. Индивидуален этот веник тем, что оказывает мягкое воздействие на почки и потовые железы, чем обеспечивает мочегонный эффект и усиленное потоотделение. Веник из липы просто незаменим при простудных заболеваниях – он срабатывает как жаропонижающее и выводит из лёгких всю мокроту. Подобными, но более бедными свойствами обладает Ольховый веник.
Хвойный веник (еловый, кедровый, пихтовый, можжевеловый). Очень распространён в Сибири, на таёжных просторах. Веники из этих деревьев обладают поистине чудесными свойствами. Смолистые вещества, содержащиеся в них, мягко раздражают кожу, стимулируют выделение пота. При использовании игольчатых веток в организме усиливается кровообращение не только во всех мышцах, но и во внутренних органах. Поэтому веник их хвойных пород можно использовать при закалке сердечно-сосудистой системы, а также в роли своеобразного массажа, при болях в пояснице, ревматизме, невралгии, радикулите. Фитонциды прекрасно дезинфицируют воздух в бане и препятствуют распространению респираторных заболеваний. Пихтовые, кедровые, еловые ветви выделяют полезнейшие бальзамические вещества. Обычно ими пользуются вечером для отличного и глубокого сна. Перед процедурами хвойный веник необходимо 10 минут подержать в кипятке для достижения мягкости и распаренности. И ещё, важно помнить, что такие веники не заготавливают впрок, а используют свежесрезанными.
Крапивный веник. Этот веник занимает особую нишу. Он оказывает мощное местное раздражающее, отвлекающее и противовоспалительное действие. Такой веник невероятно полезен после тяжёлой физической работы. Как рукой снимает он боли в суставах и мышцах. При регулярном и нежном использовании прекрасно снижает артериальное давление и разгружает нервную систему. Это растение содержит невероятное количество белков, витамина С и железа. Крапивный веник – прекрасное средство для лечения ревматизма, радикулита, болезни почек, подагры, угрей, фурункулёза. Опускают в горячую воду такой веник всего на несколько секунд. Парятся только после разогрева тела, легкими взмахами.
Эвкалиптовый веник. Обычно не используется во время пропарки. Лучше всего его положить на полку, чтобы приятный запах распространился по парной. Если человек страдает насморком или кашлем, то можно приложить ветки эвкалипта к лицу и дышать ими в течение 4-5 минут.
Рябиновый веник. Колоссально усиливает процессы возбуждения нервной системы. После обработки таким веником усталость проходит на весь день. Мышцы приобретают прекрасный тонус, улучшается работоспособность. Такой веник лучше всего использовать с утра, когда предстоит ещё множество дел. Аналогичными свойствами обладает веник из пижмы.
Помимо этих пород деревьев и кустарников прекрасно подойдут для изготовления веника ветки из клёна, вишни, ясеня, ореха, вяза и, как ни странно, полыни. Некоторые любители предпочитают комбинированные веники, когда в основу закладываются ветки березы или дуба, а по бокам добавляются ветки других деревьев, каждый человек для себя должен сам определять, что лучше всего ему использовать. Теперь внимательно посмотрите на особенности всех веников, и не допустите в бане рядом с собой растения, свойства которых могут вам повредить или вызвать аллергию!
Теперь вы легко сможете выбрать свой веник. Приятно вам попариться!
Русская баня – с древнейших времён и по сей день она пользуется популярностью не только в нашей стране, но и за рубежом. Русские бани есть во многих городах мира. И, естественно, неизменный атрибут таких бань – веник.
Самые распространённые веники делаются из березовых или дубовых веток, нередко используется липа. Есть любители, которые используют ветки пихты, ели, можжевельника и даже крапивы. А если сделать смесь из веток нескольких деревьев, да добавить немного хвойных пород – получится букет, достойный зависти любого опытного банщика.
Но, оказывается, владение банным веником – это целая наука, которая, впрочем, с лёгкостью может даться каждому. Понаблюдайте, как «обрабатывают» клиентов вениками профессиональные парильщики. Одно слово – виртуозы своего дела. Каждое движение рассчитано и изящно, руки двигаются легко и свободно, чётко похлестывая зелёными ветками…
Первым делом, придя в баню, опустите веник в таз с водой, а чтобы он стал более мягким и душистым – добавьте в таз немного водки, из расчёта 100 г. на 5 литров. Перед тем, как париться веником, посидите некоторое время в парилке, потом отдохните в предбаннике. Как только вы заходите в парную, поднимите веник вверх и слегка помашите им для того, чтобы просушить, он должен быть распаренным и слегка влажным, поэтому не стоит забывать смачивать его. Естественно, лучше всего париться вдвоём. Ведь когда тебя парят, тратишь энергии меньше, а пот идет обильнее. Кроме того, напарнику лучше видно, какие места на теле пропарены лучше, а какие хуже.
Тот, кого парят, ложится на живот, у парильщика в каждой руке по венику – не очень больших, примерно 25-35 см. Ими действуют не как попало, а в определённой последовательности. Не надо стегать со всей своей силой и дурью – весь эффект в том, чтобы маханиями веника, сопровождающимися легкими касаниями веток, направить на тело жаркий воздух. Необходимо действовать плавно, не торопясь, едва прикасаясь к телу. Вначале опахивают веником лопатки, затем бока и поясницу, дальше следуют к пяткам: пропаривают ягодицы, икры, стопы. Потом веники должны несколько раз пройтись по телу туда и обратно.
Как только тело достаточно прогреется, можно действовать и более энергично. Быстро пройтись вениками по телу, немного сгоняя проступивший пот – ветки должны легко, но чувствительно опускаться на тело и быстро подниматься вверх. Все это должно чередоваться с веерным обмахиванием. В конце можно несколько раз провести вениками вдоль тела, растирая его, как мочалкой.
Как только человек поворачивается на спину, процедура повторяется в той же последовательности, только с меньшей нагрузкой на корпус, а людям с не очень крепкой сердечно-сосудистой системой полезно положить на грудь в область сердца веник или мочалку, смоченные в холодной воде.
Во время второго захода в парную можно уменьшить нагнетание жара и уделить больше внимания контакту веников с телом. Веник поднимают над головой, захватывают им горячий воздух и резко делают 2-3 похлестывания по всей области тела, можно сочетать похлестывания с компрессом, когда веник после удара остаётся на теле несколько секунд. Можно добавить такую процедуру, как березовые припарки. Парильщик вертит веником над головой и как только ветки станут суше и возьмут в себя жар, опускает на определённое место тела, а сверху прихлопывает вторым веником. Постегивания веток улучшают кровообращение и стимулируют здоровую работу всех внутренних органов. Более того, пропаривание веником снимает напряжение с мышц и очищает кожу.
Но важно помнить, что баня сама по себе нагрузка на сердце, даже молодое и здоровое. Поэтому процедуры с веником строго противопоказаны людям с острыми стадиями любых болезней, при воспалительных заболеваниях сердца (эндокардит, миокардит, перикардит) и сердечно-сосудистой системы. А также при повышенной температуре и постинфарктном состоянии.
Баня во все времена была и будет одним из лучших способов поправить самочувствие и получить колоссальную дозу положительных эмоций. Берегите свое здоровье…
Дата: Воскресенье, 25.07.2010, 11:22 | Сообщение # 22
МАГ
Группа: Админы
Сообщений: 24792
Статус: Убежал
Коромысло
Коромысло с ведром Загремело на весь дом:
- Никто пó воду не ходит. Коромысла не берет. Стали жить по новой моде - завели водопровод. Разленились нынче бабы. Али плечи стали слабы? Речка спятила с ума - по домам пошла сама!
А бывало, с перезвоном к берегам ее зеленым Шли девицы за водой по улице мостовой. Подходили к речке близко, речке кланялися низко: - Здравствуй, речка, наша мать, дай водицы нам набрать!
А теперь двухлетний внучек повернет одной рукой Ручку крана, точно ключик, - и вода бежит рекой! Так сказало коромысло, И на гвоздике повисло. Самуил Маршак
Первостепенным предметом сельского быта раньше считалось коромысло (коромысел). Сейчас коромысло уже почти нигде и не увидишь, разве что в далекой глубинке, в тех деревнях и селах, где живы еще национальные обычаи, где до сих пор сохранились традиционные ремесла и промыслы. Старики наши говаривали, что сила у человека есть до тех пор, пока он может носить воду в ведрах на коромысле. А паренек считался уже отроком, когда начинал носить воду таким способом.
На Брянщине с помощью коромысла носили в дом воду для питья и чтобы напоить скот, на речку тащили белье полоскать, огурцы мыть и т.д. Коромысло помогало нести, не уставая, на плечах два ведра воды несколько сот метров, перекладывая на ходу коромысло с одного плеча на другое. А как приятна на вкус вода из криницы, да еще из того ведра, которое принесла на коромысле родная мать. Бегаешь, бывало, постреленком, забежишь наперед к матери, попьешь воды прямо из ведра - и уйдет куда-то усталость, и будто новые силы прихлынут.
Ношение воды на коромысле - целый ритуал. Когда идешь за водой, два пустых ведра должны быть в левой руке, а само коромысло - в правой. И уж, конечно, разговоры у колодца. Бывает, десятками минут могут женщины разговаривать, держа при этом на плечах коромысло с полными ведрами. Вот уж поистине женская страсть к разговорам, за которыми и тяжести не замечают.
У колодца ведро на коромысло цепляют сначала на заднюю часть, затем на переднюю. Главное при носке воды таким способом - держать равновесие. Можно сразу забросить на плечо коромысло с ведрами. Уверяем вас, это не так трудно, как кажется на первый взгляд. Еще надо уметь и воды зачерпнуть ведром на коромысле. Иногда бывает, слетит при этом у неумехи ведро с крючка коромысла прямо в колодец. Копайся потом, доставай. Будет тебе и от соседей нагоняй. На русских свадьбах невеста в день свадьбы должна принести ведра воды на коромысле, украшенном лентами, при этом не пролив ни капли.
В быту русских крестьян были известны коромысла разной формы. При раскопках в Великом Новгороде в слоях XI – XIV вв. археологи нашли большое количество дугообразных коромысел. Они имели наибольшее распространение. Их выгибали из распаренной древесины в форме дуги. Коромысло такого типа удобно ложилось на плечи женщины, придерживавшей его руками. Ведра, надетые на концы коромысла в специально вырезанные для этого выемки, почти не качались при ходьбе.
Во многих деревнях встречались также коромысла, вырезанные из широкой и прочной доски. Прямая доска зауживалась к концам, а в середине имелась выемка для шеи женщины. Ведра с водой закрепляли на длинных крючках, спускавшихся вниз с концов коромысла.
Коромысло в виде круглой в сечении палки, хорошо известное в Западной Европе, у русских встречалось редко. Оно было неудобно в использовании, так как палка сильно давила на плечи. С его помощью русские крестьянки чаще всего переносили с реки выстиранное белье. При этом коромысло несли две женщины: один его конец лежал на плече идущей впереди крестьянки, другой - на плече идущей сзади.
О коромыслах с ведрами составлено много загадок и пословиц: «Два братца хотят подраться, да руки коротки», «Двое купаются, а третий дивуется», «Промеж двух морей, по мясным горам, гнутый мостик лежит». «Бабий ум, что бабье коромысло: и косо, и криво, и на два конца». «Ремесло не коромысло, плеч не оттянет». «Пыль столбом, дым коромыслом - не то от тоски, не то от пляски!»
Чаще всего изготавливают коромысла (рис. 1) из березы, орешника (лещины), клена, бука, реже - из сосны и ели. В качестве заготовки для коромысла подбирают дерево толщиной посредине 5...7 см и длиной 190...210 см. Из такого окоренного ствола топором, рубанком выполняют готовое изделие. На края коромысла крепят (привинчивают шурупами или прибивают гвоздями) металлические накладки с крючком (рис. 2). Коромысло украшают резьбой, раскрашивают (рис. 3), что придает ему нарядный и праздничный вид. Из природных деревянных заготовок изогнутой формы получается очень красивое коромысло.
Рис. 1. Коромысла делают разной формы
Рис. 2. Крепление крючка на конце коромысла
Рис. 3. Раскрашенное коромысло
Чтобы оно не треснуло, поверх пускают металлическую накладку из жести (рис. 1,в), которую к коромыслу прибивают гвоздями или приворачивают шурупами. Коромысла, как рассказывают старожилы-односельчане, служили в отдельных случаях 50 лет и более.
В домашних условиях коромысло хранят в коридоре в углу, поставив вертикально, либо укладывают на двух специально вбитых в стену колышках или толстых гвоздях.
Нет, нет, да все еще встретишь в русских деревнях коромысло.
Дата: Воскресенье, 08.08.2010, 12:42 | Сообщение # 23
МАГ
Группа: Админы
Сообщений: 24792
Статус: Убежал
Откуда берутся чудеса в решете? Поверья наших предков
Решето – не только предмет кухонной утвари, известный с древнейших времен, а вещь весьма почитаемая некогда у славян, да и не только у них.
В Древней Индии и Древнем Риме, например, оно использовалось для подтверждения девственности. В Китае бог Си-Шэнь – покровитель радости, наслаждения и бракосочетания изображался с решетом, в который положены три веточки персикового дерева из соображений отгонять злых духов (иногда, правда, с корзиной, но гораздо реже). Кроме того, этот персонаж входил в свиту бога богатства.
У русичей выражение «чудеса в решете» появилось примерно в XVI веке, когда бабушки да тетушки ворожейки бойко гадали на ярмарках, насыпая в посудину разноцветные зёрна чечевицы, бобов, гороха и т.д. Встряхнув хорошенько, рассматривали расположение их и на основании этого предсказывали будущее. А еще существовало такое забавное гадание: под решето сажали курицу с петухом, связав им хвосты между собой. Какого полу птица одержит верх, тот и будет верховодить в семейной жизни, муж или жена.
К решету прибегали наши предки и для того, чтобы найти вора. На сей предмет существовало несколько способов: подвешивая его на ножницах или на веревочке, а то и устанавливая на указательном пальце с последующим называнием имен подозреваемых, и как только решето сделает движение, это будто бы означает обнаружение преступника.
Был и более сложный вариант, когда приглашали двух посторонних людей, которым решето надевалось на средние пальцы рук. Старшая в роду женщина либо вызванная специально гадалка начинала задавать вопросы, сначала о цвете волос, потом о росте,телосложении и т.д.
На Ярилу Вешнего (23 апреля) при выгоне домашней скотины впервые после зимнего томления в хлеву на пастбище, пастух, подудев в рожок, проводил специальный обряд, обходя с решетом в руках стадо в определенном порядке: трижды по солнцу (т.е. посолонь, – на жизнь) и столько же раз в обратном направлении (противосолонь, – на смерть). Считалось, что это создает чудесное защитное поле от «змея ползучего, от медведя могучего, от волка бегучего». Для верности эту невидимую стену замыкали железным замком.
Рождественскую (Вифлеемскую) звезду тоже изготовливали из старого решета либо сита (да они и отличаются то лишь размером ячеек, в решете побольше, в сите поменьше). С этой целью на обруч от того или другого натягивали промасленную бумагу с лучами, а к концам привязывали украшения и затем насаживали на шест.
В Черноземье был обычай: купленную корову проводили через разостланную в воротах шубу – для повышения удоев и привлечения в дом богатства. Кроме того, хозяйка отвешивала ей земной поклон и угощала хлебом с солью. В Калужских краях корову на двенадцатый день после отела полагалось «омаливать». Ритуал заключался в следующем.
Хозяйка, сварив молочную кашу, ставила горшок с нею в миску с овсом, а миску – в решето, дно которого предварительно выстлано сеном. После молитвы она доставала из горшка часть каши четырьмя крестообразными движениями и клала в сено – по четырем сторонам света. Наконец, перемешав кашу с овсом и сеном, кормила им животное. Оставшаяся каша подавалась к столу домочадцам.
В Болгарии при первом кормлении матерью новорожденного повитуха держала над над ней решето или сито с положенным внутрь ломтем хлеба. Это признавалось верным средством, чтобы ребенок никогда в жизни не голодал. Сербы клали в сито или решето первый хлеб нового урожая, чтобы была «сита година».
Но почему же незамысловатой сетке на деревянном обруче придавалось такое значение? А это оттого, что решето уподоблялось небесному своду. Вот откуда появилась у наших предков загадка: «Сито вито, решетом покрыто» (небо и земля). Славяне верили, что радуга поднимает воду из земных водоемов на небо и когда «натянет» ее достаточно, идет дождь, просеивающийся через небесное решето.
Решето и сито признавались олицетворением достатка, плодородия и благополучия, которые обеспечивались союзом дождя, неба и солнца. Они отделяют добро от зла, защищают от нечисти. Поэтому и использовались в традиционном мифологическом мышлении как вместилища даров и чудес. А в народной медицине – в качестве оберегов и целебного средства. Но об этом – ниже.
Дата: Понедельник, 09.08.2010, 14:57 | Сообщение # 24
МАГ
Группа: Админы
Сообщений: 24792
Статус: Убежал
Зачем носили воду в решете? Поверья наших предков
Сито и решето фигурируют во многих народных присловьях. Кроме «носить воду в решете» и «чудес в решете», смысл которых сейчас сильно изменился, опытность человека аттестовали как то, что он «прошел сквозь сито и решето»; об отношении к вещам говорили: «новое ситце на колку нависится, а старое и под лавкой наваляется». и т.д.
Да и у многих народов мира сохранились предания на тему решета. Так, в Древнем Риме якобы весталка Туккия, будучи обвиненной в нарушении целомудрия, сумела опровергнуть навет, набрав воду в решето и пронеся, не пролив ни капли. Аналогичный метод использовался в Индии. А еще в северной и центральной части этой страны решето выполняет роль шаманского бубна: в него закладывают рис, а потом встряхивают.
В славянском фольклоре тоже нередко обыгрывается сюжет с решетом! Например, в одной русской чертям вздумалось потребовать у солдата задать им работу; а он, не будь дураком, отправил их… совершенно верно – носить воду в городские бани. Вот уж пришлось им попотеть, бегая с решетом…
Но чаще всего подобное задание связано с несчастными падчерицами. Например, одна из героинь была выгнана из дома злой мачехой и нанялась батрачить у Бабы Яги, та приказала истопить баню, натаскав воды… ну, понятно чем. Но трудолюбивую девочку выручила сорока, подсказавшая замазать дно глиной.
В другой сказке, белорусской, бедолаге по приказу мачехи пришлось мыться в бане с чертом, и смышленая девушка отправила его за водой с решетом: «Чорт пабег, узяу решето: насiу, насiу – пакуль прибяжиць, толькi каплець». В польском фольклоре падчерицу заставили прясть ночью, что привело к встрече с дьяволом, и она тоже наладила незваного гостя принести воды в решете.
Украинцы заодно с белорусами распевали:
«Братичек, милый мой, Горить на горы дом твой, Стали го хлопчыки гасити, Рэшатами водыцю носити, Стильки у хлопчыках правдыци, Скильки у рэшатах водыци, Стильки хлопчыкам боличок, Скильки у рэшатах дирочёк».
Но бывали случаи, когда воду решетом носили или проливали сквозь решето совершенно серьезно. Такие действия были связаны с ритуалами. На полесских свадьбах лили ее на землю, «чтобы все велося, родилося». На то еще на утро молодуху пошлют принести водицы в сетчатой упаковке, – шутка шуткой, но и спорость ее таким образом проверялась.
Вятичи считали, что если пролить воду в решето, то можно избавиться от тоски: «Как на решете вода не держится, так бы у меня, рабы Божьей (имя), по рабу Божьему (имя) тоска не держалась». Во многих местах ее лили, чтобы вызвать дождь, а кое-где переворачивали решето, чтобы его остановить. Был и другой прием справиться с засухой. В Брестской области для этого нужно было вдове набрать в канаве или луже воды и отнести в реку. Дно решета в этом случае замазывалось глиной, а позднее – выстилалось клеенкой.
Дырявая посудина наделялась целебными свойствами. Славяне верили, что если беременная женщина трижды напьется воды, пролитой через решето, это избавить ее от угрозы выкидыша. Ею поливали и поили детей, домашний скот. Существовал и такой обычай: если дитя сильно заболеет, то нужно посадить кошку на окно, прикрыв сверху перевернутым решетом. Если же случалась эпидемия то «решетовой» водой и улицу поливали.
"Деревянный" утюг Мало, кто любит гладить белье. Если описывать технические характеристики этого процесса, то следует сказать, что труд этот – монотонный, физически нелегкий (напряженное стояние на ногах), опасный. Можно, конечно, себя увеселять: рубашку любимому глажу, простыню для романтической ночи и так далее, но когда-то и это до чертиков надоедает. И уже не так высоко оцениваешь кондиционеры для белья, утюг последней марки и гладильную доску с различными прибамбасами. Стоп! А как же гладили белье, когда электричества не было? Думаете: никак? Еще как гладили! Это сейчас вошло в моду, что можно не гладить постельное белье, например. Стараемся покупать вещи из немнущихся тканей.
Раньше просто не знали, что можно не гладить какие-то вещи. В деревне такую бы трепку дали хозяйке-лентяйке! Представляете, все в доме из хлопка и льна? Ужас! Его же гладить надо недосушенным немного. А когда хозяйке следить за этим, если у нее сто дел и все – первоочередные!
А утюги были чугунные, тяжелые, рученьки отмотаешь. Нагревали их углями. Когда топилась печка, хозяйка выгребала крупные, недогоревшие угли и откладывала их в горнушку (об устройстве русской печки я писала ранее). Можно было гладить тут же, пока угли горячие, но не четыре же руки у хозяйки! Ладно, если помощница взрослая была – дочь, сноха. Даже подросткам такую работу доверять было опасно.
Наполняли утюг углями, разводили огонек, закрывали крышку и долго махали этой тяжелой штуковиной вправо-влево, вперед-назад, чтобы угли разгорелись. Можно было раздувать сквозь дырки по периметру утюга. Готовность определяли просто: плюнув на палец, быстро касались им подошвы утюга. Зашипело – готово! На утюг плюнуть не получалось: его тогда перевернуть требовалось и высыпались бы огненные кусочки в эти самые отверстия.
Но один плюс глажки тех времен все-таки нахожу. Сейчас, чтобы разгладить большую вещь, ее несколько раз надо передвинуть по доске. А раньше огромный обеденный стол застилали байковым одеялом или накрывной шалью (был такой вид женской одежды от непогоды, как плед у английских путешественников), и получалось разглаживать за один прием большущую территорию.
Были утюги с трубами, они плыли по столу как пароходы по морю и дымили. Дымили, зато горячими оставались дольше. Если белья было много, процесс раздувания утюга приходилось повторять несколько раз. По окончании работы по технике безопасности полагалось дождаться, когда утюг остынет, и тогда его очистить. Или с помощью прихватки открывать крышку и высыпать горячие угли в ведро с водой.
А как гладили белье до изобретения такого утюга? Даже когда он уже существовал где-то, у нас он был дефицитом. Я помню, как ловко взрослые женщины расправлялись с бельем при помощи скалки и рубеля/ врубеля (рубель – ударение подвижное) или вальца. На скалку аккуратно наматывалась вещь, и по ней многократно проходились этими инструментами. Невероятно, но разглаживалось! Правда, параметры качества тогда были несколько другие.
На Руси для борьбы со складками использовали рубель
Семейство рубелей было многочисленно. Высушенное белье наматывалось на "качалку" и каталось по столу "рубелем".
Донимала я бабушку: что было раньше этих деревянных утюгов? Она отвечала коротко и ясно: рубель и скалка были всегда! Ей было виднее. Но теперь-то я знаю, что она права была: похоже, старше деревянных утюгов разве что крупные нагретые камни, почему-то кажется, что это были голыши. До утюга гладили всем мало-мальски подходящим: стеклянным шаром, донышком бутылки, железной кружкой с горячей водой, сковородкой…
Цельнолитой утюг разогревался очень долго Разновидностей утюга было много. Я рассказала о том, которым сама пользовалась, когда невеститься начала. А в запасе у нас был еще цельнолитой утюг, то есть без емкости под угли – 5 килограммов сплошного чугуна. Его грели на печке или керосинке. У него была съемная деревянная ручка, а если не хотели ею пользоваться, приходилось или толстую рукавичку надевать или опять-таки толстой тряпкой пользоваться – ручка-то тоже накаливалась. Таким утюгом разглаживали тяжелые и толстые вещи, например, куртки или юбки, сшитые из шинели.
Были утюги с нагревательными вставками – когда одна остывала, вставляли нагревшуюся к тому времени другую, затем третью. Но здесь тоже было неудобство и опасность: без прихватки обойтись было нельзя. Короткое время существовал утюг на спирте, жидкость поджигали в нужный момент, и она неплохо разогревала чугун. Это самый чистый утюг – не было сора, копоти, готов уже через 10 минут, поэтому ценился он высоко – за него можно было получить стадо овец. Но спирт сам по себе был и в цене и в дефиците. Хорошо, но дорого! Вот и получается, что если уж не деревянный, то угольный – он и прожил долгую жизнь, даже антиквариатом теперь считается.
Угольные утюги чадили в домах вплоть до середины прошлого века
Представляете, чугунный утюг и в политике кого-то погладил! По указанию Сталина перед второй мировой войной под видом этих предметов гнали чугун в Германию. Клеймо на утюги не ставили, и поди докажи – это чей, чья, чьё. Страны, которые к тому времени уже конфликтовали с Гитлером, не могли высказать свои претензии за неимением, как говорится, улик. Этот факт помог историкам разгадать тайну алюминиевого утюга, которым гладить было нельзя, так как он, нагреваясь, пачкал ткани, оставлял грязные полосы. Очевидно, под видом утюгов контрабандисты вывозили из одной страны в другую алюминий. Использовали утюг и как…костер. Когда Л.Н.Толстой был предан церковью анафеме, его профиль вырезали на утюгах.
Теперь бы я показала бабушке десятки утюгов разного калибра – есть музей в Переяславле Залесском. В России пользоваться чугунным утюгом начали в 1636 (по другим документам – в 1656) году. С чем бы сравнить появление утюга? Может, с сотовым телефоном? А что? Модно, удобно, время от времени «заряжать» нужно… А изобретение утюга историки относят к четвертому веку, родиной его называют Древнюю Грецию – там горячие металлические пруты начали использоваться для плиссировки ткани. Потом, наверное, какому-то изобретательному человеку пришло в голову усовершенствовать прут до утюга.
Сохраняя форму в принципе, утюг постоянно меняет свой внешний вид – дизайнеры трудятся, конкуренция подгоняет. Острословы тоже не оставляют утюг в покое: то назовут его именем неповоротливый автомобиль, то – неуклюжего человека, то – деталь какого-то механизма… А уж как активно он в сонниках используется!
И все-таки у современного утюга есть недостатки: перегорит – не всегда найдешь, где отремонтировать. То ли дело – скалка и врубель! Самый безотказный утюг – деревянный!
Молодой сосновый стволик. Обломить его надо так, что бы один конец был с веточками, другой под веточками. Не забудьте привязать, притянуть к обломанному стволику нижнюю веточку, которая посильнее. Из неё года через два вырастет новый ствол. Жалко рисования нет.
Весёлку надо очистить от коры и высушить. Вертя весёлку между ладонями (наподобие, как туземцы огонь палочкой добывают), можно развить приличную мощность и взбить сливки быстро.
Веселка, она же Мутовка – предмет кухонного обихода, представляющий из себя палку, преимущественно из хвойных пород деревьев, с коротко срезанными ответвлениями-“лопастями” на одном конце. При помощи мутовки наши предки вымешивали тесто, взбивали масло, мыли крупы и делали многое другое по хозяйству.
Мутовка в составе маслобойки.
Результаты раскопок говорят о том, что этот предмет был широко распространен у древних славян. Да, и сейчас в некоторых деревнях активно используется. В зависимости от производимой операции, размеры мутовки колеблются от 15 до 70 см.
О ступе разговор может быть долгим. Например, с санксрита это слово переводится как «макушка, куча камней, земляной холм», в буддизме ступы известны как культовые сооружения, символизирующие просветленный ум Будды и выступающие хранилищами реликвий. Среди них имеются полусферические или башнеобразные, колоколообразные и бутылеобразные. Чтобы говорить подробнее, нужен отдельный рассказ.
В японской культуре в древние времена на 15 сентября приходился праздник любования луной (цукими мацури). Считалось, именно тогда она самая яркая в году, и лунный заяц толчет в ступе листья произрастающего там же лавра, готовит из них лекарства, а потому роса в ночь на 15 сентября считалась целебной.
Но, переходя к теме славянской традиции, можно отметить любопытный факт: символами богини Макошь тоже были ступа, гора, верх, маковка – любопытный переклик с санскритом, не правда ли? А домашняя ступа считалась не просто хозяйственной утварью. В частности, ей приписывали целительские свойства: в ступе пытались истолочь болезнь как у взрослых и детей, так и у домашней скотины, под ней «морили» лихорадку.
Ступа воспринималась в качестве олицетворения женского лона (а пест, соответственно – мужского фаллоса). И не зря говорили в народе: жена – ступа дома, или – у тещи для зятя и ступа доит (т. е. доится). Правда, о слишком резвых выражались по-иному: бойкую бабу и в ступе пестом не изловишь; лукавую бабу и в ступе не истолчешь.
Впрочем, о мужчинах тоже высказывались: вертляв: в него и в ступе пестом не угодишь. Но ведь и в Притчах Соломоновых сказано, правда, без гендерного акцента: «Толки глупого в ступе пестом вместе с зерном, не отделится от него глупость его». А еще наши предки шутливо отзывались о неуклюжести да болтливости: люди ступают – никто их не слышит; а мы как в ступе: что ни ступим, то стукнем.
Ступа часто использовалась в обрядовых действах. Например, одна из святочных игр предполагала процедуру «венчания» вокруг ступы, которая выступала аналогом аналоя. Но особенно примечательными были свадебные ритуалы, в разных местах отличающиеся, но в главном – схожие, подчеркивающие, что ступа и пест являются выражением женского и мужского начала. Кое-где их даже рядили в соответствующие одежды: ее – в женскую, его – в мужскую (уж как на пест натягивали штаны – ума не приложу).
Еще на стадии сватовства ступа играла важную роль. Об этом свидетельствует, в частности, обычай отыскивания ее свахой в сенях дома невесты и троекратное оборачивание вокруг себя с присловьем: «Как не упрямится ступа , так бы не упрямилась и невеста». А бывало, что провожая сваху из женихова дома, его родня катила за ней домашнюю ступу, дабы обеспечить благополучное решение всех вопросов касательно свадьбы в невестинском семействе.
Существовал обычай «венчать» родителей новобрачных в последний день свадьбы вокруг ступы, наполненной водою. В ходе венчания по сосуду били пестом так, чтобы вода выплескивалась и обливала присутствовавших. В белорусском фольклоре сохранилась свадебная прибаутка в последний день свадьбы о том, откуда берутся дети:
З неба упау, Да у ступу папау, А с ступы вылез И вот якой вырас.
А толочь воду в ступе заставляли новобрачную: где-то по приезде свадебного поезда жениха к ней в дом, где-то – в первый понедельник после свадьбы. Заниматься этим ей приходилось до тех пор, пока не выплещется вся вода. Таким образом тестировался характер молодухи на предмет терпеливости и незлобивости. Вызывал этот процесс у всех присутствовавших шумное веселье, подтрунивание да подшучивание над невестой. Ну, на то она и свадьба, чтоб весело было.
* * *
Сейчас ступка нечасто используется в хозяйстве, все больше в ход идут электрические мельнички да кофемолки. Как говорится, прогресс не стоит на месте. Но помнить о традициях предков все же стоит, да?
Славянин вследствие естественных условий, определивших первоначальное развитие его быта, был по преимуществу человеком домовитым, семейным. В кругу родной семьи или рода, который представлялся тою же семьёю, только разросшеюся, проходила вся его жизнь, со всем её обиходом и со всеми торжествами; в семье сосредоточивались самые живые его интересы и хранились самые заветные предания и верования. Оттого изба, в которой жило семейство славянина, имела для него великое значение. Как место, свидетельствующее о быте предков, изба должна была пользоваться и особенным почётом; но, кроме того, изба была местом пребывания пената и совершения различных религиозных о6рядов. Любопытно проследить те языческие верования, какие славянин связал с своим жилищем.
Свидетельствуя о первоначальном быте славян, Нестор говорит, что они жили родами; каждый род на своём месте — особе, то есть разъединённо. Отдельный род представлялся сожитием вместе нескольких семей, связанных кровными узами родства и властью единого родоначальника. Поздние остатки от такого патриархального быта, принадлежавшего глубокой древности, до сих пор встречаются в некоторых славянских племенах, мало или вовсе не испытавших влияния цивилизации. Ещё теперь жилища сербов представляются рассеянными по долинам и холмам; каждое жилище составляет свой отдельный мир, и сообщения между этими хилыми местами довольно затруднительны. Сербские семьи, принадлежащие к одному роду, живут вместе: каждый сын приводит свою жену под отцовский кров, получая отдельную комнату, но для всех, и для старых и для молодых, очаг и стол один. Все члены огромной семьи живут, как рой пчёл в одном улье; разделы неизвестны.
В Славонии сохраняется тот же патриархальный быт. Члены семейства живут нераздельно - вместе, под управлением одного домовладыки (господаря), потому там часто встречаешь семейство, состоящее из шестидесяти и более душ и проживающее в одном доме: Каждая соединённая браком чета живёт в особенной клети; но так как клети построены без печей, то на зиму все перебираются в одну общую тёплую избу, причём каждая чета переносит и свою кровать, таким образом, в избе собирается кроватей до двенадцати и более. Господарь и господарица (родоначальник и жена его) управляют домом, распределяя между всеми его членами различные занятия; имущество составляет общую собственность.
О славянах фриульских мы имеем следующее любопытное известие: большею частью они живут, не разделяясь, по нескольку женатых сыновей и замужних дочерей вместе. Изба у них всегда чёрная, закоптелая от дыма (то есть курная); утром и вечером, когда топится печь, она наполняется дымом. Кругом избы стоят лавки, а в середине или в стороне каменный помост, на котором раскладывается огонь. Над этим помостом или очагом висит котёл, в котором приготовляется для всего семейства общая пища. Рядом с такою тёплою избою стоит другая, без печи и с постелью. Вспомним житье великорусской крестьянской семьи, и мы найдём много общего с приведёнными нами описаниями. «У русских,— говорит покойник Пассек,- есть семейства из пяти и шести женатых братьев, которые с жёнами и детьми живут в одной избе или, по крайней мере, на одном дворе; все заодно работают и все повинуются или старшему брату, или отцу, или даже деду, который часто едва двигается с места, но не отрекается от семейной власти, от своего первенства. Все невестки в послушании у одной старшей или у самой матери их мужей. Таким образом, в избе помещается несколько поколений. Избы у русских крестьян часто попадаются курные: дым выходит в волоковое окно или у растворенную дверь. Большая печь в углу и полати составляют необходимую принадлежность всякой избы.
Из представленных сейчас указаний наглядно раскрываются некоторые характеристические черты древнейшего первоначального быта славян. Они селились разъединёнными, обособленными родами. Каждый род, соединявший в себе несколько родственных семейств, помещался в одной избе или, если слишком размножался, в нескольких холодных срубах (клетях), построенных вблизи тёплой избы или даже пристроенных к её стенам. Во всяком случае очаг оставался единый для всех, а приготовленная на нем пища составляла общий обед и ужин. Явление это весьма знаменательно. В отдалённое время язычества огонь, разведённый на домашнем очаге, почитался божеством, охраняющим обилие дома, спокойствие и счастье всех членов семьи или рода. От огня, возжигаемого на очаге, обожание должно было перейти на самый очаг, оба эти понятия действительно слились в одно представление родового пената. Таков характер первоначальных народных верований, которые чужды строгого анализа и обыкновенно сливают явления, хотя различные, но почему-либо тесно связанные между собою. Старинная загадка, означающая печь, огонь и дым, все эти понятия представляет в близкой родственной связи. Загадка эта произносится так: мать толста, дочь красна, а сын под облака ушёл. В глубокой древности каждый род у славян имел своего пената, и этим пенатом был очаг.
Разумеется, если род делался через нарождение слишком велик, то несколько семей могли отделиться от него и основать своё особое жилье с своим очагом. В религиозном значении очага кроется филологическое и археологическое объяснение многих слов и понятий, принадлежащих нашему языку и тесно связанных с предметом настоящей статьи. Создаваясь в эпоху образования языческих верований, слово запечатлело в себе характеристику древнейших представлений. Название изба первоначально означало только ту тёплую часть жилища, в которой был поставлен очаг, а потому необходимо отличать избу от светлици (клети); последняя всегда строится через сени, насупротив первой. Изба, в древнем языке Нестора - истопка (истба), происходит от глагола топить (из-топить).
Славянин дал своему жилищу название от того священного, в глазах язычника, действия, которое совершается на очаге. Точно так же слово дым у Нестора и даже теперь в некоторых провинциальных наречиях употребляется в значении дома, жилища. Такое название, кроме религиозного смысла, обращает на себя внимание по своей меткости, потому чти избы у славян долгое время были курные (без труб). В связи с этим название огнищанин, означающее главу рода, происходит от слова огнище (огниско), которое во многих славянских наречиях употребляется в смысле горна, очага, а в лужицком и польском в смысле дома, жилища. Огнищанин владетель дома, или, ещё ближе, владетель очага
От этих данных мы приходим к тому простому заключению, что вся изба в глазах славянина-язычника получила особенное освящение от очага. Больший или меньший почёт к различным частям и атрибутам избы обусловливался большею или меньшею связью их с этим пенатом, охраняющим счастье целого дома. Очаг домашний был самое священное место; от него религиозный характер перешёл на все жилище, в стенах которого возжигался на очаге обожествлённый огонь. Изба для славянина была поэтому не только домом, в обиходном смысле этого слова, местом жилья; она представлялась ему таинственным капищем, в котором пребывало благотворное светлое божество очага и в котором совершались обряды в честь этого пената. Изба была первым языческим храмом. Оттого слова хоромы (дом, жилище) и храм (освящённое место богослужения) — филологически тождественны.
Действительно, первые жертвоприношения, первая мольба и первые религиозные очищения совершались в избе, пред очагом, что довольно ясно подтверждается остатками дошедших до нас обрядов. Огонь в домашней печи можно поддерживать только приношением разных сгораемых материалов, пожираемых пламенем: отсюда простым и естественным образом явилась жертва очагу. Наиболее торжественным жертвоприношением чтили очаг при повороте солнца на лето, когда зажигали в домашней печи с особенными обрядами бадняк, а в разведённый огонь бросали хлебные зерна и лили масло, испрашивая обилия в доме и плодородия в жатвах и стадах. Затем вся семья садилась за стол, и вечер, по непременному обрядовому закону, оканчивался пиром. После ужина разбивали о землю опорожнённые горшки, чтоб (по народному объяснению) прогнать из дому всякий недостаток. Горшок, в котором переносят на новоселье горячие уголья очага, также разбивается: как освящённая участием в религиозном обряде, посуда эта должна быть изъята из обиходного употребления.
По всему вероятию, из этих обрядов родилась примета, по которой разбить на пиру что-нибудь из посуды предвещает счастье. Что первоначальные жертвоприношения принадлежали очагу — это убедительно доказывается тем фактом, что атрибуты кухни и очага — кочерга, помело, голик, ухват, лопата, сковорода и проч., получили значение орудий жертвенных и удержали это значение даже до поздней эпохи языческого развития. Огонь очага прогоняет нечистую силу холода и мрака, а потому пред этим родовым пенатом производилось религиозное очищение, освобождающее от враждебных влияний тёмной силы. Так, от лихоманок и других болезней в простонародье лечат больного перед печью, окуривая его дымом, или дают больному выпить и умыться, наговорённой воды, смешанной с углем и золою. Той же водой смывают у дверей притолоки и косяки, чтоб не могли забраться в избу лихоманки и другие болести.
Жертвоприношения и очищения должны были сопровождаться и в самом деле сопровождались мольбою и другими обрядами язычества, гаданием и судом. При народном врачевании читаются над золою и углем заговоры — эти старинные прошения, обращённые к божествам; при возжении бадняка молят очаг о ниспослании урожая и довольства; по пламени очага, по расположению дров, горящих в печи, по искрам, разлетающимся от удара кочергой, по головням, золе и зажжённым лучинам гадают о будущем богатстве, плодородии и счастии; наконец, до сих пор сохранился следующий обряд, по которому узнают виноватого: созывают всех подозреваемых в проступке и дают им зажжённые лучины одинаковой меры: чья лучина скорее сгорит, тот виноват. Обожествлённая стихия огня сама произносит а этом случае приговор, который почитается вполне истинным.
Изба, служившая первоначальным местом совершения религиозных обрядов, кроме постоянного пребывания в ней очага, освящалась ещё нисхождением в неё других светлых богов. Сила жертвы и молений была так велика, что божества, призываемые славянином, оставляли небо и нисходили к нему в избу вкушать от жертвенных приношений, сожигаемых на очаге, и помогать в беде человеку. Славянин глубоко верил в силу заповедного слова своей мольбы и не раз обращался к небесным божествам света с таким призывом: «Месяц ты красный, сойди в мою клеть, солнышко ты привольное, взойти на мой двор», или: «Сойди, ты, месяц, сними мою скорбь и унеси её под облака». Отсюда родилось верование, что в избе может таинственно присутствовать вся боготворимая сила природы, или, по выражению старинной песни:
Чудо в тереме показалося На небе солнце, в тереме солнце, На небе месяц, в тереме месяц, На небе звезды, в тереме звезды, На небе заря, в тереме заря. И вся красота поднебесная
Известно, что через трубу посещал избу огненный змеи (персонификация молнии).
Таким религиозным значением избы легко объясняется славянское гостеприимство. Всякий странник, гость, вошедший под кров избы славянина, вступал под защиту очага. Нанести ему обиду — значило нарушить уважение к святыне избы, этого первоначального храма. Даже враг, преступник, прибежавший к очагу, оставался неприкосновенным, потому что пролить кровь в избе представлялось самым ужасным грехом. У горцев враг-убийца, случайно зашедший под кров обиженного им рода, принимается с обычным почётом, несмотря на то, что долг требует кровавой мести; но когда он оставит гостеприимный кров — вдали от избы, его настигает пуля местника.
При дальнейшем развитии язычества, когда начался антропоморфизм, очаг олицетворился в дедушку-домового, которого народ представляет себе так: домовой любит принимать разные виды; но обыкновенно он является плотным, не очень рослым стариком, в коротком смуром зипуне или синем кафтане, с алым поясом — иногда же в одной рубахе; у него порядочная седая борода; волосы острижены в скобу, но косматы и застилают лицо; голос суровый и глухой; он любит браниться и употребляет при этом выражения чисто народные. Кто в этом изображении не узнает типа русского мужика? Миф, воплощаясь в образ, следовал живой действительности и до сих пор остался ей верен. Самое название домового уже показывает, что это пенат-охранитель дома, каким в первоначальной форме являлся очаг.
Оттого в каждом доме и бане, на каждой мельнице и винокурне непременно есть свой домовой. Тождество домового с очагом доказывается многими дошедшими до нас поверьями и обрядами; кроме того, характеристические черты их религиозно-языческого значения одинаковы. При переходе в другой дом хозяева, призывая домового на новоселье, берут из печи старого своего жилья горячие уголья и переносят их на новый очаг. Представления, нераздельные с очагом, должны были необходимо перейти на домового, как на его персонификацию.
Так, домовой главным образом живёт под или за печкою, куда кладут для него маленькие хлебци, домовой любит высекать огонь; он не боится мороза и потому ходит без шапки. Увидеть домового в шапке — самый худой и печальный знак. Если домовой давит, то чувствуешь, как на все тело налегает что-то жаркое Наконец, видимая связь домового с очагом высказывается в том поверье, что домовой чаще всего принимает вид трубочиста. Как все божества света и тепла представлялись у славян покрытыми шерстью (руном), так и домовой. Народ верил, что домовой весь оброс мягким пушком; даже ладони и подошвы у него мохнатые; только лицо около глаз и носа нагое. Мохнатые подошвы его обозначаются зимою по следу; а ладонью домовой гладит по ночам спящих, которые чувствуют, как шерстит его рука. Если домовой гладит мягкою и тёплою рукою, то предвещает счастье и богатство, а если холодной и щетинистой — то быть худу. С таким представлением домового косматым находится в связи следующее поверье: кто хочет видеть домового, тот может видеть его на Пасху в коровнике или хлеве, где он сидит в углу притаившись.
Как представителя стихии света и тепла домового языческое верование сблизило с петухом. Петух — птица, приветствующая восход солнца; своим напевом она как бы призывает это животворящее светило и прогоняет нечистую силу мрака, ночи. По крику петуха простой народ считает время и заключает о ведре и непогоде. Слово куром (творительный от кур — петух) в летописях употребляется для означении того раннего времени, когда запевают петухи. В Малороссии кочета называют певнем, потому что пение (крик) его народ считает за самый существенный признак. В языческой религиозной системе петух признавался птицею солнца и очага, как земного представителя солнечной теплоты и света. Что петух был символом очага, его атрибутом - ясно свидетельствуют некоторые народные пословици и загадки, эти сохранившиеся обломки древнего мифического языка. Загадка: «Красный кочеток по нашестке бежит» - означает огонь; загадка: «Красненький петушок по жёрдочке скачет» - означает горящую лучину; загадка: «Пивекь спива поки з заранья, а дали спыть, аж потие» — означает печку, очаг.
Ясно, что слова кочет, петух, певень служили метафорическим обозначением огня, печи, очага. Основанием такому обозначению послужило древнейшее языческое верование. У скандинавов петух также считался символом огня, на что указывает старинная датская поговорка о пожаре: «Красный петух на кровле пост». У нас существует весьма знаменательная поговорка: "И петух на своём пепелище храбрится (на своём пепелище и курица гребёт)". Здесь прямо высказана тесная связь петуха с пепелищем, под которым разумеется изба и очаг; сравните: огонь - огнище, пепел—пепелище. Теперь становится вполне понятным, почему домовой нисколько не стесняется петушиным криком, которого так боится вся нечистая сила.
Домовой, мифический образ очага, принял на себя все религиозно-языческое значение последнего; он явился благотворным пенатом, охраняющим счастие дома и живущей в нем семьи, блюстителем её интересов и защитником её благосостояния. Как настоящий хозяин, именем которого чтят его в народе, домовой присматривает за всем в доме, сочувствует и семейной радости и семейному горю. Когда умирает кто-либо в семье, домовой воет ночью, выражая тем свою печаль; смерть хозяина он предвещает наперед, садясь за его работу и надевая себе на голову шапку.
Обожанием очага условливалось совершение особенных, религиозных обрядов при закладке нового жилья и при переходе на новоселье. Место, избранное для жилья, требовало освящения, потому что всякая изба назначалась быть капищем родового пената. Надо было, чтоб охранительная сила этого пената перешла в новоизбранное место. Между нашими крестьянами ещё недавно сохранился следующий обряд, очевидно принадлежащий глубокой старине: перед постройкою дома, ради будущей счастливой и здоровой в нем жизни, хозяин с хозяйкою приходили на место, назначенное для нового жилья, отрубали у петуха голову и зарывали её в том пункте, где определялось быть переднему углу. Обряд этот совершался тайно; в нем нельзя не увидеть жертвоприношения очагу (домовому), совершавшегося перед постройкою новой избы. В жертву закололи петуха, самую почётную и любимую домовым птицу; пролитием её крови освящалось избранное место и призывалось на него покровительство пената.
Прочти!1. Все используемые аудиовизуальные и текстовые материалы, ссылки на которые размещены на блоге, являются собственностью их изготовителя (владельца прав) и охраняются Законом РФ "Об авторском праве и смежных правах", а также международными правовыми конвенциями. 2. Материалы берутся из открытых источников и предоставляются только для ознакомительного домашнего просмотра. 3. Ресурс не распространяет и не хранит электронные версии материалов. Коммерческое использование возможно после получения согласия правообладателя. 4.Авторам! Если Вы являетесь обладателем авторских прав на материал и против его использования на блоге, пожалуйста, свяжитесь с нами
