Приехали днём, поели, глядя на огонь у печки, и пошли в лес искать и размечать вешками тропки, каждый свою. Вешка – это приметное место, которое можно использовать для описания дороги другому, например – «увидишь слева на горке раздвоенную берёзу, от неё иди вниз по тропке, в овраг. Там увидишь…». 9 вешек – это от полутора до трёх километров примерно.

По ходу разметки тропки я уточнял у Духов и Стихий, какой вопрос задать. Идёшь, и когда тебя пронизывает ветер – спрашиваешь у Ветра. Обалдеваешь от звёзд, Млечного Пути - и, когда ты в изумлении от их красоты, от них приходят ответы. Дома, когда заворожено глядишь на огонь в печке, тебе отвечает Огонь.

Мой вопрос мне подсказала Вода. Шёл я по мостику, ища дорожку подходящую, - и тут накатило журчанье, запах и что-то ещё от речушки, безмолвно спросил у неё – и получил ответ. Звезды, Ветер, Лес, Снег улыбнулись и согласились, что стоит идти именно с этим вопросом. Удивительно, подобное произошло почти с каждым, - хотя передать словами, как спрашивать и получать ответы, почти невозможно. Это безмолвное вопрошание переживается мной как сочетание восторга и внутренней собранности, натяга.

Ночью, за полночь, каждый пошёл из деревни, к своей тропке. А уже по ней – в Лес. Представляете – отойти от деревни на километр, а далее уже по своим вешкам в лесу, километр – полтора – два – три, у кого как... Ночью, за полночь, спиной вперёд, в глухом лесу! Народ перед этим полдня дрожал, и ещё как!

Когда мы вернулись после разметки вешек, начали делать друг другу обереги. У меня, правда, оберег был с собой, старый, испытанный. Нечисть ведь и скушать сможет. Не в прямом смысле, конечно, просто будет такой искатель приключений жить в мороке, маясь какой-либо пустой заботой или бесполезным делом, при этом искренне считая его предельно важным. И как долго это будет продолжаться, неизвестно. Могут быть варианты и похуже. Впрочем, нечисть может и волков или стаю собак диких напустить. Особенно если вопрос не чист, и силы Рода за ним нет.

Когда я проснулся и вышел в общую комнату, первое, что бросилось в глаза - народ изменился, и атмосфера была иная, - словно солнечным светом комната была залита. Все выглядели как-то иначе, неся теперь в себе какую-то светлую и радостную тайну. Иногда перебивая друг друга, мы начали делиться впечатлениями.

Все(!) увидели у 9й вешки Существо. Два или три человека получили ответы на свои вопросы сразу, телепатически «беседуя» с ним. Ещё 3 человека увидели вещий сон, в котором был ответ. И я был очень близок к получению ответа, и сон был очень яркий, только чего-то не хватило. Может потому, что отвлекался на слежение за безопасностью других, пока шёл сам, а способности держать всё вместе ещё не было. А может, для получения ответа ещё не наступило время. Но вопрос мой начал решаться, я словно прозревал, изнутри приходили состояния, в которых ответ был всё более и более ясен. Решение пришло полтора года спустя на месте Силы у огромного древнего сейда.

Собираясь тогда в поход, думал, ну через страхи пройдём, приснится кому-то что-то, и ладно. А вышло круто, и как-то правильно. Для многих прошла реальная инициация, то есть не только попадание в новое для себя пространство событий, но и изменение ощущения, кто ты есть на самом деле, и кем в дальнейшем можешь стать. Все поняли, ещё пока шли, что такое и какая это Сила, когда Он (Род) – со мной!

Отсчет времени от Рождества Христова, который мы ныне приурочиваем к 25 декабря (или, для точности календаря, к 1-му января 1-го года новой эры), был "вычислен" исходя из теологических аргументов значительно позднее (эти подсчеты и споры продолжались около 500 лет и завершились только в начале XI века. Дело было так. В 325 году н.э. собрался Никейский первый всеобщий (вселенский) собор христианских епископов, который установил, что летоисчисление должно вестись от "сотворения мира". Это нужно было для того, чтобы точно знать, когда же следует праздновать Пасху - на этот счет существовали большие разногласия.

Как же узнали, когда произошло сотворение мира?

С помощью весьма тонких теологических рассуждений, суть которых сводится к следующему.

Сначала более или менее обоснованно установили дату казни Иисуса. Из евангелий было известно, что он начал проповедовать в 30 лет - это типичная дата мужской зрелости - и затем учил народ три года. Казнили его при прокураторе (правителе) Понтии Пилате (Палестина входила в римскую провинцию Сирию) во время правления императора Тиберия и при иерусалимском первосвященнике Каифе. Из евангельских текстов известно также, что казнь cостоялась на 14 нисана в полнолуние, накануне великой субботы, когда праздновалась еврейская пасха. Во время казни произошло затмение Солнца. Сопоставляя все эти данные, пришли к выводу, что датой казни могло быть 3 апреля 33 года. Именно в этот день произошло полное затмение, но не солнечное, а лунное, видимое в Палестине. Теперь мы точно знаем, что оно началось в 15 часов 44 минуты и закончилось в 18 часов 37 минут. Солнечное же затмение было четырьмя годами ранее, 24 ноября 29 года, но этот день не совпадает с предпасхальным днем великой субботы. Видимо, спустя десятки лет после казни, когда создавались евангелия, в народном представлении оба эти затмения слились в одно и были приурочены к моменту смерти "света истины". Дата 3 апреля 33 года находится в диапазоне правлений вышеуказанных исторических личностей.

Затем приступили к вычислению даты рождения Иисуса. Из вышесказанного ясно, что он родился тридцатью тремя годами ранее, а днем его рождения стали считать 25 декабря. И в Римской империи, и во многих странах Востока этот день издревле широко отмечался как день зимнего солнцестояния, после которого день начинает прибывать. В Риме этот праздник проходил, так сказать, под лозунгом "Солнце родилось. Свет растет". Члены многих первых иудео-христианских сект именовали себя "сынами света", свое учение - светом истины, а Иисуса Христа - светочем мира. Естественно было совместить старый языческий обычай празднования нового Солнца и света с днем рождения Иисуса, так же как естественно было отождествить его смерть с угасанием светила, с солнечным затмением. (Здесь дан только краткий итог, на самом деле споры о датах рождения и смерти Иисуса в христианской литературе велись сотни лет.)

Итак, дата рождения Иисуса Христа как будто известна. Теперь Никейскому собору предстояло главное - указать, когда именно библейский Бог сотворил весь мир. Из второго послания апостола Петра и из некоторых других источников было известно, что христианство приравнивает один день деятельности Бога тысяче земных лет. Господь создавал мир полную рабочую неделю, исключая день отдыха (по-еврейски седьмой день недели называется шабат, Суббота, отсюда наше "шабаш", конец работы, но в христианстве седьмой день получил название "воскресенье" и также стал днем отдыха), то есть семь дней. Отсюда следовало, что миру предстоит жить до страшного суда 7 тысяч лет. Адам был сотворен в шестой день, в полдень, после 5,5 дней других Божественных деяний, в результате "увидел Он, что это хорошо". Из соображений все той же христианской симметрии рождение Иисуса Христа приравнивалось как бы ко второму рождению человека (человечества). Иисус - новый Адам.

Стало быть - внимание! - до рождения Иисуса Христа на земле протекло 5,5 тысяч лет и мир был сотворен 5,5 тысяч лет до рождения Христова. В действительности позднее была принята цифра не ровно в пять с половиной тысяч лет, а в 5508 лет, что связано с поправкой на традиционное византийское летоисчисление по 15-летиям, так называемым индиктам.

Осталось добавить немного. После Никейского Собора Римская империя постепенно начала переходить на летоисчисление "от сотворения мира". И лишь еще спустя более чем 200 лет, когда христианство достаточно широко распространилось по Европе, римский монах Дионисий Малый предложил вести отсчет времени от Рождества Христова (в 532 г.). Однако новое летоисчисление было принято повсеместно только около 1000 года, а в России отсчет "от сотворения мира" продолжался вплоть до XVIII века, до реформы Петра I в 1700 году (правда, и в XVIII веке часто давались две цифры - одна от Рождества Христова, а вторая, в скобках, от сотворения мира).

Любопытно заметить, что начало года далеко не сразу сделалось близким к Рождеству Христову. До григорианской реформы в 1582 году начало года отмечалось 1 марта, это был так называемый пасхальный год, ибо по некоторым исчислениям эта дата соответствовала христианской пасхе, а в России с 1492 года начало года было перенесено на 1 сентября (отсюда осталась традиция начинать учебный год 1 сентября) и лишь после григорианской реформы в Европе и Петровских реформ в России начало года было установлено "рядом" с Рождеством, после окончания декабря, то есть с 1-го января.

Насколько сильны культурные традиции и насколько плотно последующие события увязаны с предыдущими, можно видеть на примере безнадежных попыток изменить исторически сложившийся календарь. Еще ни одному строю не удалось, скажем, отменить недели или упразднить седьмой день отдыха - воскресенье, то есть воскресение Иисуса. Совершенно неудачной оказалась попытка правительства революционной Франции в 1792 году ввести новый календарь, где бы точкой отсчета времени было начало республики (2-й год республики, 3-й год и т.д.) и заменить неделю на декаду с переименованием традиционных названий месяцев, придумав термидор, жерминаль, флореаль и прочие. После прихода к власти Наполеона все эти нововведения были отменены, ибо не привились у народа.

В России после октября 1917 года тоже пытались изобрести новый революционный календарь, но из этой затеи, в отличие от многих других безумных затей типа коллективизации, ничего не вышло сразу же.

Заканчивая, сообщу малоизвестные факты.

Сначала известный: для того чтобы узнать, сколько лет прошло от сотворения мира, надо к данному году от рождества Христова прибавить 5508 лет. Напомню, что в Европе от сотворения мира вели летоисчисление до Х века, а в России - до Петровских реформ. Постепенно новый счет вытеснил старый, но в памяти его держали. Это известно.

Теперь малоизвестный факт. В 1492 году исполнялось семь тысяч лет от сотворения мира (1492 + 5508 = 7000). А восьмого тысячелетия никак не может быть, потому что творение шло шесть дней да еще седьмой день отдыха, итого семь дней, восьмого дня, как видите, не предусмотрено. Но так как, напоминаю, один день творения приравнивался тысяче лет на земле, то и получалось, что после седьмого тысячелетия земное время кончается и наступает вечность. Отсюда вытекало, что наступление восьмого тысячелетия от сотворения мира означает конец света, который как раз и приходился на 1492 год от Рождества Христова.
За год до этого многие уже ни пахали ни сеяли, не составляли календарей. Кто блудил и веселился, кто постился и каялся. Случился большой переполох, особенно в России, где официально вели отсчет от сотворения мира. А когда 1492 год прошел и ничего ужасного не случилось, то папа издал буллу, в которой говорилось, что вычислять конец света не дело ума человеческого, а нужно жить так, чтобы каждый день быть готовым к нему. Так же считал и русский митрополит, хотя и был врагом папе.

От всей этой паники в культуре осталась своя зарубка - цифра 8 стала символизировать вечность. Именно поэтому часто на православных крестах на могилах добавляют дополнительные перекладины, которые в итоге дают восемь концов, символизируя вечный покой. Позже восьмерку повернули набок и получили символ для обозначения бесконечности в математике.

http://www.lebed.com/1997/art371.htm